Бертольт Брехт. Мамаша Кураж

Автор — Бертольт Брехт

Постановка — Кирилл Вытоптов

Сценография и костюмы — Нана Абдрашитова

Художник по свету — Владислав Фролов

Перевод — Соломон Апт

Аранжировка музыки — Николай Орловский

Музыкальный руководитель — Марина Раку

Музыка — Пауль Дессау

Пластика — Владимир Беляйкин

Педагог по жестовому языку — Алексей Знаменский

Педагог по фламенко — Людмила Тюсенкова

Редактор — Мария Козяр

Помощник режиссера — Ольга Лопач

Вневременная версия знаменитой пьесы Бертольта Брехта, родоначальника эпического театра, актуальная и злободневная трактовка классического сюжета. История предприимчивой мадам, сколачивающей капитал на военных действиях, не привязана к конкретным историческим событиям. Спектакль - о войне каждодневной, ставшей уже привычной, как перманентное состояние мира. И от этого еще более страшной.

«Хочешь завтракать с чертом - готовь длинную ложку» - эта пословица была для Брехта смыслообразующим эпиграфом к «Мамаше Кураж». Брехт писал о неизбежности последствий, неизбежности расплаты за общение с такой слепой и страшной стихией, как война. Он хотел сделать пьесу-предупреждение, но «писатели не могут писать с такой быстротой, с какой правительства развязывают войны: ведь чтобы сочинять, надо думать… "Мамаша Кураж и ее дети" опоздала», - вспоминал драматург. Пьеса была закончена в 1939 году, когда уже началась Вторая мировая война.

В спектакле Кирилла Вытоптова Мамаше Кураж ни к чему «длинная ложка», она не может «учиться на своих ошибках», потому что она не помнит и не может помнить. Это не маркитантка, которая бредет со своей повозкой за линией фронта и торгует сапогами, водкой и патронами. Это насекомое, приколотое булавкой в Нигде, за пределами жизни. «Мне кажется, что я торгую смолой в преисподней», - говорит Кураж. Наверное, так и выглядит ад. Здесь нет ни зла, ни добра, а борьба за банку консервов «батальнее» любого военного сражения. Потому что войны здесь тоже нет, есть только ее приметы, какие-то звуковые волны, голоса, пробивающиеся из рации - свои, чужие, не все ли равно? Есть только повсеместная жажда наживы, которая приобретает подчас черты булимии.

Продолжительность спектакля - два часа 30 минут с одним антрактом.