16+
Юбилейный спектакль к 110 годовщине пьесы, написанной в 1903 году.
В ролях:
Анна Дубровская
Леонид Тимцуник
Иван Колесников
Анна Цуканова-Котт
Алексей Янин
Виктория Лукина
Станислав Любшин
Александра Розовская
Ирина Апексимова
Владимир Епифанцев
Петр Белышков/Павел Любимцев
Юрий Стоянов
Художник-постановщик - Владимир Максимов
Художник по костюмам - Виктория Севрюкова
Хореограф - заслуженный артист России Леонид Тимцуник
Художник по свету - Ольга Раввич
Звукорежиссер - Михаил Андреев
Художник по гриму - Надежда Анпилова
Костюмеры - Мария Сливчанская, Татьяна Леонова
Помощники режиссера - Наталья Костыгова, Замира Яхтуль
Зав. постановочной частью - Андрей Ивонин
Театральный парадокс нового времени: чем ближе к первоначальному замыслу автора режиссер ставит себе задачу оказаться, тем больше у его спектакля шансов попасть в списки крутого авангарда на столичных сценах.
«Вишневый сад», как и недавняя работа Вадима Дубровицкого - пронзительное кино «Иванов», обласканы критикой, приняты публикой - увидеть сложно.
Кино – недостаточно примитивное для телевизора, чересчур классическое для проката. Спектакль - редкий гость на сцене – у Дубровицкого нет своего помещения и показы невероятны как кометы из другой вселенной. От «Иванова» до «Вишневого сада» - сделанных на основе первой и последней пьес Чехова - весь Чеховский мир в подстрочнике чувств и смыслов, пережитый режиссером и воплотившийся в осязаемых формах. Идти обязательно.
Гениальное оказалось, как всегда, просто. В главном театральном авангарде сейчас, ходит самая что ни на есть классика, когда сюжет не редактируют, персонажей не маскируют, и "кастинг" проводят так, что, кажется, лучшего распределения ролей на сию секунду и не придумаешь. Созвездие актеров – несомненная удача режиссера.
Первый по списку Гаев - Юрий Стоянов. Его игра - столь богатая на яркие краски и такая трагикомичная, что многие "почему", по современной логике возникавшие к его персонажу отпадают сами собой.
Спектакль этот получился, вообще, невероятно щедр на глубокие актерские работы. Здесь не жаль и не стыдно эпитетов самых высочайших степеней.
И все остальное в новом "Вишневом саду" - абсолютно подлинное. И нешуточные страсти и чеховское настроение и безупречная точность спектакля, вплоть до малейшей эмоции, до миллиметра движения, до самой незначительной связки мизансцен. И крепкая впечатляющая сценография (художник - Владимир Максимов), с декорациями, масштабы которых позволить себе могут далеко не все стационарные театры: два паровоза, "многоуважаемый" шкаф-трансформер, "летающая" мельница, церковь...
После сцены приезда Раневской - Анны Дубровской - стоит пересмотреть свое давнее отношение к Раневской как гранд-даме, на склоне лет разорившейся и запутавшейся в поздних любовях. Как ни странно, здесь тоже нет никаких противоречий традициям. Ведь по несложным арифметически расчетам, по пьесе Раневской должно быть от силы 37-38 лет, и, кстати, в 1904 году, в первой постановке пьесы Станиславским, Книппер было 36.
Раневская Анны Дубровской хрупка, молода, хороша собой и невероятно соблазнительна. И мелодика ее речи так пронзительна, что о трагедии ее Раневской уже никогда не забудешь. Чтобы все оголенные нервы и пробивающиеся наружу экзальтированные истерики оказались лишь видением в прошлом. Когда же трагедия таки-свершается, то рисунок роли Анны Дубровской потрясет воображение даже самых искушенных чеховедов.
Весь ужас положения обитателей чеховского «Вишневого сада», никак не вписывающихся в благополучную новую жизнь Лопахиных, будет сосредоточен всего в нескольких секундах, когда Раневская, еще до торгов, спросит Фирса, куда он пойдет, если имение будет продано. И Фирс - Станислав Любшин - покорно согласится: "А куда прикажете, туда и пойду". И у всего партера просто судорогой сведет горло: вот кому некуда идти, так некуда идти. Вот где трагедия подлинного одиночества... Ведь Раневская уедет в Париж, Гаев поступит на службу в банк, Аня с Петей Трофимовым уже начнут витать в мечтах о новой свободной жизни (блестящие работы Александры Розовской и Ивана Колесникова). И только Фирс, совершенно один, забытый, как рецепт сушеной вишни... Возраст позволяет ему слышать только то, что хочется слышать, и говорить то, про что нельзя молчать.
Когда к репетициям "Вишневого сада" только приступали, режиссерская позиция была принципиальная: Фирса не забыли, он сам решил остаться. Но традиции всегда побеждают новации.
И в хороших чеховских спектаклях на все воля Божья, успеть бы только, как Фирс, договорить молитву и до конца осенить себя крестом...
Театр имени Евг. Вахтангова (Основная сцена и Студия)
