Jessie Ware

  Служила репортером в еженедельной газете «Еврейские хроники». Писала о спорте для Daily Mail. Делила рабочее место с Эттой Л. Джеймс — той самой, которая потом заработала миллионы на своих «50 оттенках серого». В биографии Джесси Уэр было много нелепостей, но главная из них, пожалуй, — то, как долго она оставалась на вторых ролях. Поначалу ведь ее голос служил фоном и подспорьем для других — для британского сонграйтера   Джека Пеньяте, для электронщика в маске SBTRKT, для любительницы театральных эффектов и большого звука Флоренс Уэлч из Florence & The Machine. А потом Уэр решилась обрести имя собственное — и выяснилось, что своим бывшим покровителям она способна даже дать фору. 

  Уроженка Южного Лондона Джесси Уэр опрокинула аристократическую британскую поп-музыку 80-х (персонифицированную главным образом в певице Шаде) в новый век и новый сладостный стиль. Ее песни — это текучие и могучие гимны любви, женственности и красоте, выстроенные вокруг упругого басовитого грува и гуттаперчевого ритма, вокруг осколков диско и гулких синтезаторов; хотя главное тут все-таки голос — проникновенный, торжественный, терпкий и неземной. Это, пожалуй, самая благородная поп-музыка, рожденная в Британии в последнюю пятилетку, — гордая и кокетливая, неприступная и очаровательная одновременно. Уэр, в сущности, показала, как можно быть одновременно модной и возвышенной — и за это ей справедливо воздали по заслугам. Теперь у нее в активе — номинация на главную английскую музыкальную награду Mercury Prize и дуэт с новыми повелителями танцполов из Disclosure; а в перспективе — второй альбом «Tough Love», где с ней поют и играют Роми Мэдли-Крофт из The xx, молодой бог нового R’n’B Мигель и любимец подростков всего мира Эд Ширан. 

  Впрочем, записей для того, чтобы близко познакомиться с Уэр, пожалуй, недостаточно — вся ее обаятельная противоречивость становится видна именно на концертах. Живьем особенно хорошо видно и слышно, как Уэр умудряется сделать эти высокопарные светские песни близкими всем и каждому. Живьем мягкий, но веский грув ее музыки обретает какое-то телесное измерение — в том смысле, что без танцев никак не обойтись. Живьем, в конце концов, предоставляется возможность как будто по-настоящему близко познакомиться с самой Уэр — которая шутит, дурачится, заигрывает со зрителями и одновременно блистательно отыгрывает свою партию как большой эстрадной певицы. 

  Ну и еще: на одну восьмую Джесси Уэр — русская. Добро пожаловать домой.